Войти в «Бесконечную реку» дважды. Как основатель RussiaDiscovery знакомил с Антарктидой себя и сына

Невозможно не хотеть в Антарктиду: базовая прошивка путешественника

Мне кажется, Антарктида — это такой предустановленный туристический бренд: желание отправиться туда есть у человека практически с рождения. Приходишь в осознанный возраст, смотришь на карту — и понимаешь это.

Конечно, потом желание усиливается разными элементами в зависимости от возраста. Для ребенка, наверное, самое удивительное в Антарктиде — это пингвины. Сначала видишь их по телевизору, потом где‑нибудь в зоопарке: как они ходят, стремительно плавают под водой, выпрыгивают на лед.

Даже изучение географии в школе, где совсем вскользь, но касаются истории первооткрывателей, добавляет аргументов, чтобы увидеть труднодоступные места самому. Более рельефно это желание проявляется позже, когда начинаешь самостоятельно читать книги о полярниках, о жизни антарктических станций.

После знакомства с ними понимаешь, что попасть в Антарктиду — это суровое испытание, которое под силу не каждому. Еще более сильным аргументом становится история достижения Северного полюса — книга «Гонка лидеров», дневники Амундсена и Скотта. Даже несмотря на то что эта история трагична: Скотт достиг Южного полюса на месяц позже Амундсена и погиб на обратном пути. Возможно, частично на это повлияло его разочарование.

Думаю, в целом невозможно не хотеть в Антарктиду — кажется, я всегда туда хотел. Есть, например, еще с советских времен пять главных российских туристических брендов, куда планируют попасть по умолчанию: Алтай, Байкал, Камчатка, Карелия и Кавказ. Так же и с Антарктидой, и в свою личную пятерку мировых мест, где стоит побывать, я бы точно ее включил. Она очень отличается от всего другого, что есть на планете.

Антарктида — воплощение мечты о путешествиях, часть обязательной программы для любителя приключений. Это базовая прошивка, предустановленный набор впечатлений, которые человек хочет получить. В него входят айсберги, мыс Горн, пролив Дрейка как самое штормовое место на планете и другие общеизвестные антарктические элементы.

Отчасти в посещении Антарктиды играет роль и достижение Южного полюса. Я туда еще не добрался, и это не главная для меня причина, но тоже интересная. 

Ожидание и реальность: сувениры на полярной станции и пингвинье очарование

В Антарктиде я был дважды. Последний раз два года назад ездил с сыном на Новый год, а первый — в 2014-м. Конечно, от поездки я остался под большим впечатлением, но для достоверности рассказа упомяну и о расхождениях «ожидание — реальность».

Во‑первых, для многих оказывается неожиданностью, что посещение Антарктиды, именно высадку, строго регулируют. Причины понятны: нужно сохранить экосистему. Есть определенный набор правил для туристов, и первое из них — на берег может высаживаться не больше ста человек в одном месте. Поэтому если на судне приходит больше, начинается карусель: часть уже на земле, часть — на лодках, часть — еще на судне.

Во‑вторых, нельзя близко подходить к животным — но если, например, пингвин приближается сам, этому можно не препятствовать. Кстати, о пингвинах: когда мы о них думаем, обычно представляем императорских, самых крупных из собратьев. Но, к сожалению, они находятся в другой части Антарктиды, и мы их не встретили. Зато видели удивительных пингвинов макарони. У них очень смешные брови, остальные виды чуть более лаконичные.

Первая встреча с пингвинами, к слову, может стать удивлением. На картинках они, конечно, идеализированы: такие прекрасные частично белоснежные существа. В реальности атмосфера несколько другая, но восхищаться пингвиньим очарованием это не мешает.

В‑третьих, тогда мне не хватило сопричастности с опытом первооткрывателей. Например, путешествие на Северный полюс для меня было значимо не столько благодаря пребыванию на самом полюсе — это важная, конечно, но не главная часть поездки. Гораздо интереснее места, которые связаны с историей Джексона, Нансена, с путешествием Альбанова на юг Земли Франца‑Иосифа. Это дает территориям особую ценность. В Антарктиде мне, соответственно, хотелось почувствовать сопричастность к путешествиям Амундсена и Скотта.

Мы побывали, к сожалению, только на неработающей полярной станции — Порт Локрой. Из нее сделан небольшой музей, там есть сувенирный магазин, воссозданы интерьеры времени, когда там жили полярники, — вплоть до рисунков на стенах. Сейчас ее используют в основном для того, чтобы туристы могли высадиться, понаблюдать за пингвинами, поставить себе в паспорт специальный штампик, купить какую‑то сувенирку. И ничего больше нет — а хотелось, конечно, коснуться жизни полярников по‑настоящему.

Зато в нашем новогоднем антарктическом круизе, который состоится уже этой зимой, будет возможность поговорить с самыми настоящими полярниками на станции «Беллинсгаузен». Они приезжают на белый континент не с туристической краткосрочной целью, а остаются там на несколько месяцев. Некоторые на целый год, а может, и дольше. Очень интересно услышать, что движет такими людьми, о чем они думают, как живут на станции. В первое мое путешествие, к сожалению, этого не случилось.

Слова «Чайфа» и энергия внутри: главный трофей из путешествий

За две‑три недели до поездки, в ноябре 2014 года, вышел альбом Pink Floyd «Бесконечная река» с обработанными архивными записями. Я довольно сдержанный любитель этой группы, хотя, конечно, часто слушал «Стену» и некоторые другие альбомы. Но «Бесконечную реку» взял с собой в Антарктиду.

Путь туда лежит через пролив Дрейка, пересечение которого — суровое испытание для любого туриста. Там постоянные штормы, и люди, как правило, практически не выходят из кают. Два дня на завтрак‑обед-ужин за столами почти никого не видно, все отлеживаются. А начинается переход довольно миролюбиво: стоишь на корме, судно провожают птицы — очень подолгу летят, повисая над кормой. Это огромные буревестники с размахом крыльев больше двух метров, какие‑то другие крупные виды. Но чем дальше, тем меньше становится птиц, волны усиливаются, и непогода загоняет тебя в каюту.

Был очень классный эпизод, когда закончилось испытание первых суток. Я достаточно рано проснулся и пришел в большой панорамный лаунж на носу судна. Мне открылся вид на направление хода — мы уже приближались к Антарктиде. Только вставало солнце, плыли первые айсберги — огромные!

Я наблюдал восход, и айсберги, и уже видневшуюся землю, и слушал «Бесконечную реку». Музыка буквально соответствовала картинке — и мелодией, и названием. Я просидел, пока не дослушал весь альбом, почти не шелохнувшись: хотелось всё это впитать. И «Бесконечная река» стала для меня очень важной и ценной ассоциацией с Антарктидой. В следующую поездку, уже вместе с сыном, я снова скачал этот альбом. К сожалению, такого же романтичного рассвета не было, но мелодию мы частично послушали. И наверное, мое состояние из первого путешествия немного передалось и сыну.

Это особое эмоциональное состояние — главный трофей, который мы привозим из путешествий, — сложно описать. Мы говорим об этом словами «Чайфа»: «Вы просто поверьте, а поймете потом». Любое конкретное определение — восторг, восхищение, что‑то еще — не то чтобы обесценит этот опыт, но не будет точно соответствовать тому, что происходит внутри.  

Как объяснить, что именно чувствуешь, когда видишь взмах хвоста кита? Или когда рядом бежит стадо оленей, и внутри тебя перемещается энергия — ощущаешь шум дыхания, стук рогов, какие‑то мельчайшие детали? И что‑то особенное в этот момент происходит, какое‑то откровение. Замираешь, хочется задержать дыхание, запечатлеть момент, бережно упаковать и положить на полочку, до которой всегда легко дотянуться. Ради этого стоит отправляться в путешествия, а может быть и вообще жить.

Если говорить проще, то, конечно, величественность айсбергов восхищает. Они огромные, высотой больше десяти метров, некоторые далеко, некоторые относительно близко. Подсвечены розовыми оттенками восходящего солнца. Проплываешь мимо этих исполинов, смотришь, как они неспешно двигаются, и понимаешь, что ты немой свидетель величия природы. 

«Я хочу сюда с тобой»: особая форма близости

Конечно, мне хотелось что‑то дооткрыть в Антарктиде для самого себя. Еще раз прикоснуться к этому опыту, пережить эмоции, которые испытал в первый раз и которые стали таким сильным впечатлением. Еще раз вступить в эту бесконечную реку. Но главная причина следующего путешествия была в другом.

Какое‑то время назад мы в RussiaDiscovery делали коллекцию открыток «Я хочу сюда с тобой». И возможность пережить взаимные ощущения, в том числе те, о которых я рассказал выше, с любимым человеком — это особая форма близости. Уникальный способ признаться в каком‑то чувстве, которое есть между людьми. Это даже не про любовь, а про какое‑то особое единение: я хочу побывать здесь именно с тобой. И в первую очередь поэтому хотелось отправиться в Антарктиду с сыном — чтобы разделить с ним переживания.

Конечно, ко второму путешествию у меня немного подросла планка ожиданий от Антарктиды, но я был готов, что не все они реализуются. Всё-таки впечатление от первого было максимально сильным и в некоторых моментах выигрывает у второго, хотя и проходило на гораздо более аскетичном судне. Оно заметно уступает SH Diana, на котором мы путешествовали уже вместе с сыном.

Он называет эту поездку одной из самых значимых для себя с точки зрения открытия чего‑то нового. Сын много путешествовал по стране, был в Сибири, на сплавах в Карелии. Антарктида пока остается самым сильным впечатлением, конечно.    

Я пытался спрашивать, что именно больше всего его поразило. Сын не выделил что‑то одно — говорил о многом: пингвинах, айсбергах, морских животных. Мы с ним, в отличие от моего первого путешествия, попробовали каякинг: помог опыт сплавов.

Возможность высадиться не на карельский покрытый снегом берег, а на землю, по которой ходят пингвины, для него была разрывом шаблона. Эти птицы, конечно, бестселлер, за ними можно наблюдать бесконечно. Какие они неуклюжие на суше и невероятно ловкие в воде! Особенно впечатляет, когда огромная колония выходит на берег. А еще когда самцы терпеливо подкладывают камушки в гнезда, где самки высиживают птенцов. Поскольку количество камушков ограниченно, иногда пингвины начинают вытаскивать их из соседних гнезд. И очень по‑деловому притаскивать к своим, демонстрируя старательность.

Я считаю, экспедиционный круиз — идеальный формат для семейного путешествия. Судна комфортабельные, вполне можно брать с собой детей от 8–10 лет. Им точно будет интересно, останется мощное воспоминание на всю жизнь. Но и мне тоже было что положить в воображаемую копилку.

Это было первое путешествие, в котором я увидел китов. Мы специально остановили судно и пересели на лодки‑зодиаки, чтобы на них посмотреть. Гид предсказывал появление китов по каким‑то признакам и кричал: «Хвост!» И мы, припав к бортам лодки, целились фотоаппаратами — ловили заветные стекающие с хвоста капли и заснеженные острова на фоне. Желательно еще было одновременно поймать в кадр лодку, чтобы показать масштаб. И это сочетание — солнечный день, белоснежные берега, хвосты китов, проплывающие неподалеку льдины — было восхитительно. Добавились еще и косатки, которые иногда одновременно ныряли, как пловцы‑синхронисты.

Иногда сама картинка какой‑нибудь уютной бухты, в которой плавает мелкий раскрошенный лед, может выглядеть невероятно притягательно. Особенно в хорошую погоду, когда он искрится на солнце. Еще очень интересное впечатление оставил остров Сперт: он похож на большую скалу, которую будто разрезали на куски широким ножом. И это буквально выглядит как кварталы в большом городе, скажем в Венеции. Вы перемещаетесь на лодке по линиям‑улицам — некоторые тупиковые, потому что забиты айсбергами, а по некоторым вполне можно проехать.

Интерес к миру: от Москвы до Антарктиды

При этом меня по‑прежнему удивляют и восхищают в том числе простые места. Хочется путешествовать не только в Новую Зеландию, Патагонию, Австралию, Африку, но и в недалекие от Москвы регионы. Бывает здорово просто прокатиться на велосипеде и увидеть новую картинку.

Даже после большого количества приключений острота впечатлений не снижается совсем. Думаю, секрет в базовом любопытстве и умении восхищаться. Это важное качество, я очень ценю его в людях. 

Мне кажется, с каждым новым путешествием любопытство и интерес к миру только усиливаются. Увидев однажды китов, ты не решаешь, что теперь они неинтересны. Наоборот: понимаешь, что они чудесны, и каждый раз восхищаешься почти заново — в Антарктиде, на Чукотке, на Шантарских островах или в Териберке. 

Наших клиентов, конечно, тоже отличает любопытство — причем не только к новой картинке. У них есть запрос на расширение семантического ядра, на знакомство с историей места. Люди хотят большей глубины, охватить несколько уровней при соприкосновении с территорией, найти как можно больше точек контакта.

Хорошо работает раскрытие мест через музыку, фильмы, книги, гастрономию — как можно больше составляющих, которые помогают прочувствовать регион. Неслучайно после антарктической экспедиции у двоих участников родились песни о путешествии — это говорит о том, что они пережили действительно сильные эмоциональные впечатления.

О каких‑то героических причинах отправляться в наши путешествия можно говорить только в символическом смысле. Современный круиз — это очень отлаженный турпродукт, и значимый внутренний вызов у участников происходит только на уровне решения поехать. На это действительно нужно решиться: в любом случае вы выйдете из привычной среды. Но в самом путешествии ничего преодолевать не придется. Поэтому в отношении Антарктиды и Северного полюса я не говорю «покорение» — даже «достижение», пожалуй, будет звучать неточно. Я бы сказал «прибытие».

Как я говорил выше, важно уметь удивляться и простым вещам. Это не значит, что люди, которые скептически относятся к Московской области, не восхитятся Антарктидой. Но для тех, кто умеет и в Рязанской области увидеть удивительное место, большие значимые путешествия окажутся на экстремуме. Уверен, эти люди не потеряют интереса и к своим привычным территориям. С такими мне самому хотелось бы путешествовать вместе.